И был день. И была осень. И был ты. В пустоте.
Всё началось со слова. Слово было: Честь.
Вот оно — золотое молчание Мира. Мира, в котором мы живём, в котором молоденькие девушки и парни не понимают слова жалость. В котором ценится свобода, ум, красота, сила, честь. Кричат на каждом углу: Жалость унижает!
, — вопят и упорствуют. За углом, на соседней улице гладят бездомного котёнка — жалко им что ли? Не задумываясь, жалеют.
А некоторые — пинают. Но мы же таких не знаем. У нас же всё вокруг не так. Наши друзья котят и пальцем не тронут, они мудрые, они просто Люди.
В мире нужно молчать, нужно умалчивать, боясь прослыть доносчиком, предателем. Этот мир предателей не прощает. Но каков этот мир?
Стукнешь человека — рука автоматически отвалится. Сразу будет видно, кто по улице безрукий ходит.
— наверное самое отчаянное, сгусток бессилия, надежда на божью кару, на справедливость. Когда наступает день, в котором ты становишься другим, твой мир не хочет тебя терять. В попытке образумить тебя, будет плевать тебе в лицо, заставит тебя рыгать от отвращения — всё для того, чтобы ты сдался. Мир не понимает, что возврата не может быть. Честь мешает тебе вернуться.
И справедливости мешает честь. Достоинство твоё меряется другими. Ты измеряешь свои взгляды, свои убеждения. Второпях, подсыпаешь мышьяк ложками в свой суп. Разум замутнён — людям всегда мало времени, когда в лицо летит кулак. Ты теперь должен всё исправить.
Ты должен: Ты меня понял? Иначе тебя никто не будет уважать.
— отец врезал сыну под дых — попытка учить его на собственном примере. Мера справедливости — мера уважения? Достоинство, как твоя цена, цена твоей личности — мера справедливости?
Помолчи, ничего не говори, не кричи, закрой рот, вытри сопли, размозжи их ёбаные головы, уничтожь своих врагов, тех, кто ведёт себя как враг. Они недостойны жить. Кары сверху не будет сейчас. Жить так невозможно. Ты должен. Ты сможешь. Иначе тебя не будут уважать. Иначе тебя не будут любить. Иначе ты не вырастишь, останешься мальчиком для битья. Иначе...
Иначе ничего не изменится.
И говорили они, как падали листья: умершие молчат.
Ничего не изменилось. Осень сменила зима. Мгновения застыли. Дальше была — тьма.
Горе преумножено, жертвы искуплены, страхом и жизнью твоей. В темноте мечется твоя душа, и думает так. И путь ей — вечность, муки. Когда-то ты не мог сделать выбор, потом ты мог его сделать, потом сделал. Но ничего не изменилось. Твой выбор закономерен. Тёмные коридоры пытаются оправдать тебя. Безысходность — ключ к пониманию твоего отчаяния, ключ к сейфу, к ящику Пандоры. Молчание, которое было для тебя нормой, теперь — безысходность. Ты ничего никому не скажешь, ты ничего не крикнешь, ты не родишь детей, ты не будешь видеть сны, ты не сможешь мечтать, в твоей жизни уже ничего не поменять.
Какова была цена всему? Где теперь слово честь? Что теперь тебе скажут другие, которых ты убил? Поймут ли они тебя? Умершие молчат, им стало некому говорить. Некому говорить. И ничего не изменить. Мир будет жаждать справедливости — о! если бы ты только остался жив! — но ты этого не увидишь.
Борись! Поступай по совести и чести.
Цена тебе, защитнику, противоборцу — горы времени. Что ты чувствовал, что тебя сподвигло? — да разве важно теперь? Куда ты обратишься за помощью, за любовью, за днями, которые мог про-жить? Наверное, со временем ты увидишь мир, ещё бо́льший, чем тот, в котором ты жил, ещё прекраснее. Ты сможешь мечтать? Любить? Целовать? Будет ли тебе оправдание перед самим собой? Теперь ты думаешь о чести? Можно у тебя просить совета? Каков он, твой мир, в котором ты?