Проза

Ты должен знать, что ты готов! Я понял, что вы готовы, раз вы тоже пришли.

Если вы, детишки мои, в скверном настроении, готовы кого-нибудь придушить, расплющить, изничтожить, — и, новое слово в моём лексиконе — покарать. — Покарать1, то не торопитесь делать этого. Ведь вы можете рассмотреть эту ситуацию, простую, а ещё до-невозможную, в совершенно другом ключе.

Что, в сущности, означает насилие над человеком, который стои́т с тобой рядом? А над человеком, который от тебя далеко, который без заряженной (или, какое-то другое слово — специалисты ответят на этот вопрос. Это, сродни примеру к.н.2 выход в маршрутке — запасной, или запасный.) боеголовки, с ядерной ли начинкой, или не совсем ядерной3, а пользуется только лишь некой сверхъестественной способностью к чему-либо, а может быть и несколькими чего-либов; иначе бы это воздействие, используя радары, радары на миноносцах, радары на вертолётах4, им стало легко-вычислимым направление движения5 ракеты, её скорость, дабы рассекретить для себя6 сущность греха. Но сущность греха кроется, а не лежит на виду в гамаке на берегу бирюзового цвета моря, она не теребит перед твоими невидящими итак глазами бокал со льдом, чтобы ты слышал, или бокал с каким-то ярко-выглядящим коктейлем, — грех скрывает себя даже, когда ваши глаза слепы. Это его самое коварное его умение, детишки. Грех страхует себя.

Нет, мы должны поверить в магию, во что-то сверхъестественное7, чтобы попытаться абстрагироваться от назойливых мыслей о ракетах, которые не летают в космос, а являются оружием смерти по чей-либо воли, например; от сотовых телефонов, аудио систем, плееров, крано́в с горячей и холодной водой, и кра́нов, которые поднимают плиты на стройке, а самое главное, детишки, — нужно абстрагироваться от ворон — в любом их состоянии8. Дай бог, это нам поможет в постижении сущности греха!

Теперь, когда мы находимся в пространстве совершенно пустом9, не вы, а что-то нематериальное, чего не измеришь и не увидишь в этом пространстве (хотя — кто бы мог увидеть, если никого нет?), показывает вам, указательным — перстом, на чудо из чудес, на тайну и сущность греха. Что-то10 понимает в том, что абсолютно пустое показывает тебе — это дзен11 — ответ на самый твой главный вопрос, который после первого абзаца стал таковым (если кто не прочувствовал, то повторюсь: — Самым главным.). И ты поражаешься чуду. Ну хорошо, немного Бродского.

Хорошо, если вы сможете абстрагироваться сейчас и от стиха тоже, иначе вы ничего не поймёте. Итак, пустота даёт тебе знать, о том, что как будто две параллельные плоскости, абсолютно белого и абсолютно чёрного цветов, являются по своей природе святостью и грешностью. Вы не можете спорить и пререкаться, вас же нет12. Грех — это что-то плохое, или плохим станет через некоторое время, если конечно стала известной какая-либо причиной станови́тся плохой. Грех подстерегает нас. И он скрывается, не показывается — Каин. Но он есть, и мы знаем об этом.

— Грех есть, — сказал Адам, откусивший плод од дерева всего (познания).

И теперь мы каждый год, месяц, день, стараемся не исполнить грех, отказываясь от него. Но хитрость плохого, заставить тебя отталкивать его. Тебе перестанет быть нужным свет белой пластины, вся твоя воля будет тратиться на отпихивание греха. Висящий меж пластинами, твоя голова будет направлена вверх, к свету, а ногами ты будет отталкивать от себя грех. Спасибо Еве и Адаму. Зная к чему может привести прелюбодеяние, мы считаем его грехом, потому что мы знаем13. Одежда, сокрытие прекрасных форм наготы, таблетки, помада, тушь, фиговые, никем не используемые в обиходе уже листки — это всё для того, чтобы спрятаться от греха. Подумайте, детишки, неспроста вам советую. Подводя итог абзацу, что конечно смешно немного, мы наконец-то можем-таки его под(?)итожить: знать о грехе, лишь отталкиваться, отбрыкиваться от него. Иными словами, есть цель: не допустить.

Со святостью дела обстоят легче, и даже на очень много: святости цель — святость. Можно сравнить это с самосущностью. Постигать святость — быть святостью, постигать дзен — быть дзеном. Цель замкнулась на цель. Теперь нет греха, ты о нём не знаешь, мальчик в светлой футболке, и вы тоже о нём не знаете — хоть и слушаете внимательно. Ну вот представьте, а? И становясь святостью, становясь ею проникнут, ты уже становишься святостью.

Не достигнув абсолютно белого, ты стал белым. Сходство есть. Чёрного достичь тоже нельзя, зная о грехе — отпинываться изволите, испугаетесь! А теперь, если я вам открою тайну, которая открылась мне сейчас, как провидение: между пластинами нет ничего. И мы в ничто находимся между пластинами. Какое же здесь противоречие? Если не достигнуть пластин, можно ли верить, что они есть? Дальнейшее ваше восприятие зависит от вашего согласия или несогласия в ответе14.

— Конечно же, можно, кто бы запрещал.

Сущность греха.

Это снова маленькая вставка Бродского15. Теперь вам, мои юные читатели, должна стать понятна сущность греха. Я в этом просто уверен.