Всё просто и в тоже время есть что-то ещё, что-то невысказанное. Это чувствуется в кинематографе, в том старом середины века и чуть позже. Это было, так кажется теперь, массовым, обязательным для киноленты. Чувствуется, что позже зрителю хотели объяснить больше. Картины становились всё более и более понятны, однобоки.
В этом есть какая-то ультима: автор старается, чтобы его произведение было понятно, пользуется всеми возможными средствами для этого — может быть это двигало режиссёров на построение прозрачных, и только этим значимых фильмов. Сюжеты борьбы, войны, любви...
И только в кинематографе того времени было что-то ощутимо неизведанное, оно где-то между диалогами, музыкой (звуком в общем) и светом экрана. Это — не следствия смыслов диалогов, не рождённое что-то от восхищения кадром... это где-то за гранью всего, что мы видим и слышим.