Вне сборников

Несмелость взора, трепетность руки.
Такая тяжесть медного засова.
Невольного огня — исток реки.

На маломальском солнца угловсзлёте
На перебег, да искоса сквозят
Нелепые, косые чьи-то взоры.
На них глядят...

И полному спокойному признанью
Здесь вторят птицы, ветки и стволы,
Суки, что призванными к небу, —
Всегда должны.

Всеобонянье, всесогласье лиц,
Закрытые глаза и горстка судеб.
На выгоревшем небе, небосклоне всё тает...
Ниц, с закрытыми глазами — корка хлеба.

И горизонт, как чаша, что из двух,
В средине рек, нечаянно запнётся,
Оглянется, младою, ухмыльнётся
На лёгкость белокрылых век.

Весна прошла, на горизонте тихо,
Своими томными ногами — лето
Ступает медленно, загадочно.

А там, вдали, багряным цветом
Летаем мы, и наши сны — закон
Какого-то нелепого героя.

Вот так, как будто невзначай,
Слепил себе подобье трона,
В мгновении одиночества пьёшь чай.

Ты не пеняй, и на лице не трогай
Сосуды, что порезаны не мной.
Какая-то немыслимая тога
передо мной, передо мной.

Однажды (словно пыли слой),
Встревоженный дождём чужого неба,
Мне стало жалко пред тобой
Являть героя, бога...